Англичаночка . Железное сердце, стучавшее жарко, растаяло воском церковной свечи, когда получило внезапным подарком тебя свеже-чистую, словно ручьи. И в городе трёх революций и ливней почти что британка с игривой душой, со свежестью русской и финско-заливной, цветущая белой, расцветшей весной. А на волосах лак под солнцем играет, как белые щепки ощипанных роз, снежок, что, на ветки упав, застывает, светлячие блёстки мерцающих звёзд. Вокруг племена, одиночки и пары, Но всех их прекрасней твои лишь черты! Других опьяняют табак или бары. Меня ж охмеляешь одна только ты! Мечта повидать разрослась, раскустилась, как крупный сорняк и шиповник в лесу, и в сердце пожаром большим возбудилась, и преобразилась в ночную грозу! Надеюсь, в потоке культурных событий, в толпе разноречий, где все имена, найду, как монету отыщет несытый, чтоб вволю наесться и выпить до дна!
Англичаночка
.
Железное сердце, стучавшее жарко,
растаяло воском церковной свечи,
когда получило внезапным подарком
тебя свеже-чистую, словно ручьи.
И в городе трёх революций и ливней
почти что британка с игривой душой,
со свежестью русской и финско-заливной,
цветущая белой, расцветшей весной.
А на волосах лак под солнцем играет,
как белые щепки ощипанных роз,
снежок, что, на ветки упав, застывает,
светлячие блёстки мерцающих звёзд.
Вокруг племена, одиночки и пары,
Но всех их прекрасней твои лишь черты!
Других опьяняют табак или бары.
Меня ж охмеляешь одна только ты!
Мечта повидать разрослась, раскустилась,
как крупный сорняк и шиповник в лесу,
и в сердце пожаром большим возбудилась,
и преобразилась в ночную грозу!
Надеюсь, в потоке культурных событий,
в толпе разноречий, где все имена,
найду, как монету отыщет несытый,
чтоб вволю наесться и выпить до дна!