Хозяйствует зимушка . Хозяйствует зимушка, словно царица. Поход на работу - почти марш-бросок. А ветер знобящий, бьёт как кобылица, толкая с тропинки и рыжих дорог. Синь неба задёрнута сочным туманом. По снегу, по битой, сырой скорлупе, как бык заарканенный топаю рано. Смолистая и панихидная грусть на уме. Среди бесприютных собак и киосков, замёрзшей воды, как шершавой слюды, и толстой воды, как подножного лоска, встречаю рассвет по дрянному пути. Песочная насыпь прилипла к дорожкам. Дома проходя, вижу сосны и ров. По краешкам троп и протоптанным стёжкам ворсистый ковёр препушистых снегов. Лесная прохлада молчаньем встречает. Шаги мои топчут чужие следы. Столбы густолесья, сосняк поглощает. Январская скользь как колымские льды. Конягой осёдланным вдаль убываю, рюкзак, как седло на вспотевшей спине. И в этих местах будто бы остываю. Мечтаю отсюда назад и к тебе...
Хозяйствует зимушка
.
Хозяйствует зимушка, словно царица.
Поход на работу - почти марш-бросок.
А ветер знобящий, бьёт как кобылица,
толкая с тропинки и рыжих дорог.
Синь неба задёрнута сочным туманом.
По снегу, по битой, сырой скорлупе,
как бык заарканенный топаю рано.
Смолистая и панихидная грусть на уме.
Среди бесприютных собак и киосков,
замёрзшей воды, как шершавой слюды,
и толстой воды, как подножного лоска,
встречаю рассвет по дрянному пути.
Песочная насыпь прилипла к дорожкам.
Дома проходя, вижу сосны и ров.
По краешкам троп и протоптанным стёжкам
ворсистый ковёр препушистых снегов.
Лесная прохлада молчаньем встречает.
Шаги мои топчут чужие следы.
Столбы густолесья, сосняк поглощает.
Январская скользь как колымские льды.
Конягой осёдланным вдаль убываю,
рюкзак, как седло на вспотевшей спине.
И в этих местах будто бы остываю.
Мечтаю отсюда назад и к тебе...