Autumn time Алёшка Емельянов Монеты ссыпаются вниз, и ими деревья линяют, иль стелят настил под сервиз, перину к постелям меняют. И кошки блуждают порой с сочащейся течкой иль кровью. Листва - золотистейший рой, что спело резвится с игрою. Резалища серых ножей парящие птицы теряют. Слетев из подкрыш этажей, те лезвия воздух срезают. Сгустившись, плывут облака потоком больным, нераздельным. От смога чуть вкус коньяка. И кучатся строки метельно. Сенильная высь и окружь, чернильные грязи и листья, и гнилость раздавленных груш, и память о тающей жизни. Потери, утерянный шанс. А ключ, протиравший карманность, цепляет бедро каждый раз. Ах, лиц огрустневшая пакость! Смешение сыростных вод с печалью, с которой играюсь. К закату клонится сей год, и к старости я приближаюсь... ,,,
Знать бы ещё, что тогда было....
Autumn time
Алёшка Емельянов
Монеты ссыпаются вниз,
и ими деревья линяют,
иль стелят настил под сервиз,
перину к постелям меняют.
И кошки блуждают порой
с сочащейся течкой иль кровью.
Листва - золотистейший рой,
что спело резвится с игрою.
Резалища серых ножей
парящие птицы теряют.
Слетев из подкрыш этажей,
те лезвия воздух срезают.
Сгустившись, плывут облака
потоком больным, нераздельным.
От смога чуть вкус коньяка.
И кучатся строки метельно.
Сенильная высь и окружь,
чернильные грязи и листья,
и гнилость раздавленных груш,
и память о тающей жизни.
Потери, утерянный шанс.
А ключ, протиравший карманность,
цепляет бедро каждый раз.
Ах, лиц огрустневшая пакость!
Смешение сыростных вод
с печалью, с которой играюсь.
К закату клонится сей год,
и к старости я приближаюсь...
,,,