Окружённый всякой ерундой ... Повсюду, кривясь, окружают: бестактный и тёточный гам, бездумьем своим поражает, бесхозностью, ленью их грань, надменные взрослые морды, жужжанье, строение мух, немытые детские орды, отары беззубых старух. Планета - тюрьма идиотов, домашних тиранов и жертв. Людские грешащие роты, в который беснуется червь. Вокруг лишь тоска, инвалиды душевно-физических форм, что завистью, болью налиты, и это их частый раствор. Везде огрубевшие детки, изменщики семьям, мечте, обманы, бесовские сетки, кровища с дерьмом на мече. Мне в очи ныряют все краски, как пчёлы, лягушки, орлы. Тут грусть, безнадёга и маски, и шрамы, плен, лесть похвалы, ничто нечитавшие главы, нечтущие мудрость и свет, зачахлый народец, неправый... Отсюда мне выхода нет...
Окружённый всякой ерундой
...
Повсюду, кривясь, окружают:
бестактный и тёточный гам,
бездумьем своим поражает,
бесхозностью, ленью их грань,
надменные взрослые морды,
жужжанье, строение мух,
немытые детские орды,
отары беззубых старух.
Планета - тюрьма идиотов,
домашних тиранов и жертв.
Людские грешащие роты,
в который беснуется червь.
Вокруг лишь тоска, инвалиды
душевно-физических форм,
что завистью, болью налиты,
и это их частый раствор.
Везде огрубевшие детки,
изменщики семьям, мечте,
обманы, бесовские сетки,
кровища с дерьмом на мече.
Мне в очи ныряют все краски,
как пчёлы, лягушки, орлы.
Тут грусть, безнадёга и маски,
и шрамы, плен, лесть похвалы,
ничто нечитавшие главы,
нечтущие мудрость и свет,
зачахлый народец, неправый...
Отсюда мне выхода нет...