.В мечте о той, что далеко, в Москве . Бесприбыльный труд иссушил ум и тело. Свинцово-оранжевый круг надо мной. Курчавый дымок сигареты чуть белой клубится, сливаясь с ладонью сухой. Уставший как труп, но я всё же шагаю. Почти подытоженный, конченый гад. Быть может, прохожих всех видом пугаю. Седею, слагаю неведомый мат. Средь малопитательных слов голодаю. Затёрт наждаком и измучен как вол. Хандра нетерпимая дух изымает. Как будто теряю свой мужеский пол. Цветные, узорные речи поблекли. Бесцельная живость к постели ведёт. Судьба моя - шар. Я - побитые кегли. Жду снова удара, что точно добьёт. Я тощ, как отродье старухи болезной. Я весь как одна и большая мозоль, как мелкая рана на теле Вселенной, но мне очень больно. И множится боль. Цикличность печалей и бед небывалых меня окунают в болото в цвету. Я наверх всплываю с дыханьем усталым лишь с мыслью о Вас, свете в этом аду.
Хорошая пара. Для утренников самое то
Все что осталось от хай фай)))
Самодеятельнось!
.В мечте о той, что далеко, в Москве
.
Бесприбыльный труд иссушил ум и тело.
Свинцово-оранжевый круг надо мной.
Курчавый дымок сигареты чуть белой
клубится, сливаясь с ладонью сухой.
Уставший как труп, но я всё же шагаю.
Почти подытоженный, конченый гад.
Быть может, прохожих всех видом пугаю.
Седею, слагаю неведомый мат.
Средь малопитательных слов голодаю.
Затёрт наждаком и измучен как вол.
Хандра нетерпимая дух изымает.
Как будто теряю свой мужеский пол.
Цветные, узорные речи поблекли.
Бесцельная живость к постели ведёт.
Судьба моя - шар. Я - побитые кегли.
Жду снова удара, что точно добьёт.
Я тощ, как отродье старухи болезной.
Я весь как одна и большая мозоль,
как мелкая рана на теле Вселенной,
но мне очень больно. И множится боль.
Цикличность печалей и бед небывалых
меня окунают в болото в цвету.
Я наверх всплываю с дыханьем усталым
лишь с мыслью о Вас, свете в этом аду.
Группа поет в живую , молодцы
Было красиво ❤