БОРИС ЧИЧИБАБИН. "Борис и Глеб". Библейский сюжет

В июне 1946 года вчерашний фронтовик, первокурсник филфака, Борис Полушин, или Чичибабин, как он подписывал стихи, попал на Лубянку. "Самое страшное, - вспоминал он, - что ты идешь свободный, счастливый, влюбленный, а тебя неожиданно хватают, заталкивают в машину, и ты уже отрезан от всего мира, от всех людей. За что? Да ни за что". Одно из его стихотворений для стенгазеты заканчивалось так: "Грустно мне - я ни во что не верю - Ни в любовь, ни в жизнь, ни в коммунизм". В общем, могли посадить и за это...
Борис оказался в одной камере с эмигрантами, решившими вернуться на родину после войны из Харбина - интеллигентные, верующие люди. Под их влиянием он тоже начал молиться и вылепил себе из хлебного мякиша крестик, который носил с собой. "Ни за что" ему дали пять лет. Отголоски этого горького опыта юности можно найти во многих его стихах. В том числе и в одном из его любимых - в "Борисе и Глебе"...
"Ночью черниговской с гор араратских, шерсткой ушей доставая до неба,
чад упасая от милостынь братских, скачут лошадки Бориса и Глеба.
Плачет Господь с высоты осиянной. Церкви горят золоченой известкой,
Меч навострил Святополк Окаянный. Дышат убивцы за каждой березкой.
Еле касаясь камений Синая, темного бора, воздушного хлеба,
беглою рысью кормильцев спасая, скачут лошадки Бориса и Глеба".